Щойно побачив в соцмережах сабдж. На злобу дня.
Мені ліньки шукати першоджерело. Достатньо, гадаю, просто вказати авторство. Отож, насолоджуйтесь!
-------------------------------
Насчет троянского конвоя острит соседняя страна.
Меж тем еще ни у кого я не встретил правды. Вот она:
Благодаря экспресс-конвою гуманитарных наших сил
Понятно сделалось про Трою, чего и Шлиман не отрыл.
Гомер был слеп. В картине ясной он разобрался не вполне.
Войны там не было троянской. Речь о гражданской шла войне.
Парис, конфликта не желая, хоть был Венерой разогрет,
Не крал жены у Менелая — все это вымысел и бред:
Конечно, взбрыкивают бабы, но вряд ли, честно говоря,
Она пошла за пастуха бы от полноценного царя.
Опять же десять лет осады в анатолийскую жару
Из-за сомнительной награды — вернуть неверную жену?!
Один пиар, уразумейте, и стопроцентное вранье.
Воюют только из-за нефти, а в Трое не было ее.
И кто поверил бы, что греки, культуры истинной отцы,
Такие, блин, сверхчеловеки, жрецы, бойцы и мудрецы,
Демократическому строю патриотически верны,
Могли пойти на эту Трою из-за какой-нибудь жены?!
Конфликт Гомером не прописан, но кое-где в подтексте дан:
Там Гектор ссорился с Парисом, они устроили майдан,
Приам одной ногой в могиле, другого выбрать не смогли —
И греки вынуждены были отправить в Трою корабли!
Замечу, греческие боги являлись там во всей красе,
Но с Троей им не по дороге: они за греков были все.
Афина прямо и открыто вела ахейские суда —
Лишь Аполлон и Афродита за Трою были иногда.
Везде — от Кипра и до Крита, до Фив, до Волги голубой, —
Все знают: там, где Афродита, — там непорядок и разбой,
Там революции и путчи, и педофилов миллион.
И Аполлон ничем не лучше. Где Аполлон, там Илион.
Любой при виде Афродиты, ее порочной красоты,
Сказать обязан: да иди ты, я сын Перуна, кто мне ты?!
Их роли трезво оценивши, мы скажем: к черту Аполлон!
Сказал однажды даже Ницше: мол, или я, блин, или он.
Ахейцы — отрок, ты запомнишь их дорогие имена, —
Приплыли, чтоб раздать гумпомощь, запасы масла и вина.
А если кто определенно там об агрессии звездит —
Так это пятая колонна и омерзительный Терсит.
Тандем Ахилла и Патрокла ему такого дал пинка,
Что репутация подмокла у всех Терситов на века.
Ахилл с его Патроклом милым сказали: гадина, не вой!
Мы, так сказать, приплыли с миром, и вот наш конь, точней, конвой.
Мы вам вручим его сердечно уже сегодня, например.
(Коня там не было, конечно. Коня воспел слепой Гомер.
Солдат большой, пассионарный в коня не влез наверняка.
Там был конь-вой гуманитарный, пшено, и сахар, и мука).
Пришел противный Лаокоон и залупался, говорят,
Что в том конвое упакован конкретный греческий отряд, —
Увы, ушел недалеко он: из моря выползла змея,
Сказала «Здравствуй, Лаокоон» — и не осталось ни..[чего].
Об этом помнит вся Эллада, культуры греческой ядро.
А потому что вот не надо мешать добру творить добро!
Еще какая-то Кассандра вопила «Гибнет царский дом!» —
Прикинь, она была косая и слабоумная притом.
Неблагодарнее троянца народу нету искони.
Они стоят, они боятся — «Не пустим вас!», кричат они.
«Кто вы такие, нам неясно. Покиньте наши рубежи.
А предъяви нам ваше масло, а ваши яйца покажи...»
Их вероломству зная цену, Ахилл воскликнул: «Шутишь, брат?
Хорош тянуть, ломайте стену, добро не ведает преград!»
Под крики гордого героя, по манью греческой руки
Пошли на штурм — и пала Троя под гнетом масла и муки.
Какого выспросить провидца, вопрос поставивши ребром:
Весь мир все время нас боится. А мы с добром, всегда с добром!
Им надо что-нибудь другое помимо нашего добра.
Ну что ж. Мы сделаем, как в Трое. А то и вчетверо. Ура.
...Пласты земли легли слоями. Прошли века — и хоть бы хны.
Из греков выросли славяне. Из Трои выросли хохлы.
Никак не станет безопасным их неуютный, хлипкий дом.
Мы к ним идем с добром и маслом, с вином и сахаром идем,
К ним едет наш конвой, парламент, герои наши и умы...
А после все у них пылает. Но это все не мы, не мы!
/(С) Д. Быков/
Меж тем еще ни у кого я не встретил правды. Вот она:
Благодаря экспресс-конвою гуманитарных наших сил
Понятно сделалось про Трою, чего и Шлиман не отрыл.
Гомер был слеп. В картине ясной он разобрался не вполне.
Войны там не было троянской. Речь о гражданской шла войне.
Парис, конфликта не желая, хоть был Венерой разогрет,
Не крал жены у Менелая — все это вымысел и бред:
Конечно, взбрыкивают бабы, но вряд ли, честно говоря,
Она пошла за пастуха бы от полноценного царя.
Опять же десять лет осады в анатолийскую жару
Из-за сомнительной награды — вернуть неверную жену?!
Один пиар, уразумейте, и стопроцентное вранье.
Воюют только из-за нефти, а в Трое не было ее.
И кто поверил бы, что греки, культуры истинной отцы,
Такие, блин, сверхчеловеки, жрецы, бойцы и мудрецы,
Демократическому строю патриотически верны,
Могли пойти на эту Трою из-за какой-нибудь жены?!
Конфликт Гомером не прописан, но кое-где в подтексте дан:
Там Гектор ссорился с Парисом, они устроили майдан,
Приам одной ногой в могиле, другого выбрать не смогли —
И греки вынуждены были отправить в Трою корабли!
Замечу, греческие боги являлись там во всей красе,
Но с Троей им не по дороге: они за греков были все.
Афина прямо и открыто вела ахейские суда —
Лишь Аполлон и Афродита за Трою были иногда.
Везде — от Кипра и до Крита, до Фив, до Волги голубой, —
Все знают: там, где Афродита, — там непорядок и разбой,
Там революции и путчи, и педофилов миллион.
И Аполлон ничем не лучше. Где Аполлон, там Илион.
Любой при виде Афродиты, ее порочной красоты,
Сказать обязан: да иди ты, я сын Перуна, кто мне ты?!
Их роли трезво оценивши, мы скажем: к черту Аполлон!
Сказал однажды даже Ницше: мол, или я, блин, или он.
Ахейцы — отрок, ты запомнишь их дорогие имена, —
Приплыли, чтоб раздать гумпомощь, запасы масла и вина.
А если кто определенно там об агрессии звездит —
Так это пятая колонна и омерзительный Терсит.
Тандем Ахилла и Патрокла ему такого дал пинка,
Что репутация подмокла у всех Терситов на века.
Ахилл с его Патроклом милым сказали: гадина, не вой!
Мы, так сказать, приплыли с миром, и вот наш конь, точней, конвой.
Мы вам вручим его сердечно уже сегодня, например.
(Коня там не было, конечно. Коня воспел слепой Гомер.
Солдат большой, пассионарный в коня не влез наверняка.
Там был конь-вой гуманитарный, пшено, и сахар, и мука).
Пришел противный Лаокоон и залупался, говорят,
Что в том конвое упакован конкретный греческий отряд, —
Увы, ушел недалеко он: из моря выползла змея,
Сказала «Здравствуй, Лаокоон» — и не осталось ни..[чего].
Об этом помнит вся Эллада, культуры греческой ядро.
А потому что вот не надо мешать добру творить добро!
Еще какая-то Кассандра вопила «Гибнет царский дом!» —
Прикинь, она была косая и слабоумная притом.
Неблагодарнее троянца народу нету искони.
Они стоят, они боятся — «Не пустим вас!», кричат они.
«Кто вы такие, нам неясно. Покиньте наши рубежи.
А предъяви нам ваше масло, а ваши яйца покажи...»
Их вероломству зная цену, Ахилл воскликнул: «Шутишь, брат?
Хорош тянуть, ломайте стену, добро не ведает преград!»
Под крики гордого героя, по манью греческой руки
Пошли на штурм — и пала Троя под гнетом масла и муки.
Какого выспросить провидца, вопрос поставивши ребром:
Весь мир все время нас боится. А мы с добром, всегда с добром!
Им надо что-нибудь другое помимо нашего добра.
Ну что ж. Мы сделаем, как в Трое. А то и вчетверо. Ура.
...Пласты земли легли слоями. Прошли века — и хоть бы хны.
Из греков выросли славяне. Из Трои выросли хохлы.
Никак не станет безопасным их неуютный, хлипкий дом.
Мы к ним идем с добром и маслом, с вином и сахаром идем,
К ним едет наш конвой, парламент, герои наши и умы...
А после все у них пылает. Но это все не мы, не мы!
/(С) Д. Быков/
Немає коментарів:
Дописати коментар